Russia
"My little son, it's me, your father..." The narrator tries to communicate with his unborn son and takes off on a journey were you see faces of apparitions of those outcasts, who find their solace of living only in the shadows; outside, but beside, the political and economical system; system that kills the individual and creates masses instead. These outcasts are bums, cripples, madmen, lunatics. They, in the eyes of the narrator, are the only ones, that know what it means to be human. They are not corrupt by the masses or the system; they are so overwhelmed by their madness or dreams, that they have lost the relationship with the world. They live in a world of their own, thus enabling freedom from the system. What they do, is wait. They quietly wait for the day the kingdom of God will descend upon earth. - IMDb
Женщина, «сорок лет» пролежавшая на земле; парень-инвалид, давший обет не сойти с места до прихода Царства Небесного; старьевщик, собирающий одежду мертвых; горбатая старуха, хранящая в коробе голову своего палача-любовника; старик, собирающий кучу мусора, чтобы она росла и росла до неба. Среди своих героев, кишиневских нищих, режиссер провел не один год, начав снимать ручной камерой еще до поступления во ВГИК.
Ладони" - первый полнометражный фильм Артура Аристакисяна. Фильм чёрно-белый, снятый на самую дешевую плёнку, бессюжетный, мистический, пугающий, фрейдистский, откровенный, разный! "Ладони" - это монолог отца, обращенный к его еще неродившемуся сыну. Отец делится с сыном самым главным из того, что успел понять: как спастись, спастись в библейском смысле. На экране проходят различные варианты спасения как зафиксированные документальной съемкой случаи духовного спасения конкретных людей. Это цепочка апокалипсических притч на документальном киноматериале, рассказанных самим автором. Притч о реальных кишиневских нищих (фильм снимался несколько лет). Но это не религиозные притчи, это притчи жизни, которой нет, притчи общества, которого нет, притчи души, которой нет. Текст в фильме звучит почти непрерывно, создавая словесную ткань фильма, вербальный аналог изобразительного ряда. Помимо текста, который произносит сам автор, в фильме звучит только музыкальная тема "День гнева" из Реквиема Дж.Верди. Великое произведение, для великого режиссёра, не могу сказать точно, писалась ли музыка для фильма или фильм снимался под музыку, но иногда возникают паузы. В эти моменты господствует чистая визуальность. Что там, в этих паузах? Человек культями обеих рук держит у рта папироску. Нищий на низкой самодельной тележке на подшипниках возвращается домой, с трудом справляется с дверью, открывая ее - и ему навстречу протягивает руки девочка, видно, его дочка. На болоте мальчик моет тарелку под струей воды из колонки, которая едва возвышается над болотом, и тарелка с трудом помещается в зазор между поверхностью грязной воды и краном колонки. Слепые нищие в дешевой забегаловке стоя едят на ощупь: фиксируют пальцем край тарелки, пробуют на вес стакан с компотом перед тем, как взять его, чтобы определить, пустой он или нет. Таких деталей в фильме множество. Их невозможно придумать. Их можно только подсмотреть и снять.
| Dłonie |  Poland |
| Handflächen |  West Germany |
| Palmi |  Italy |
| Palms | |
| Tiggarens öppna hand |  Sweden |
| Παλάμες |  Greece |
| Ладони | Russia |
| 掌心 |  China |
